Алена Ренер, 21 год, родной город — Астана, студентка, участник молодежного клуба «Диамант» и работник Общественного Объединения «Общества немцев «Возрождение» города Астаны и Акмолинской области по молодежной работе
Моя семья относится к голландским немцам по происхождению. Раньше они жили на границе с Голландией. Потом по приглашению Екатерины II, когда она издавала манифест, они переехали в Россию. Из России во времена Второй мировой войны их отправили в Казахстан. В Казахстане наша семья жила в деревне. Часть — осталась там, другая — переехала в Астану.
Я часто бываю в Германии. Выезжаю на различные семинары, а также по личным причинам. Я общаюсь с большим количеством немцев не только потому, что состою в обществе и молодежном клубе «Диамант». У меня много друзей-немцев, которые живут в других городах Казахстана, в Германии и России. Из-за того, что мы часто организуем различные проекты, у нас появляются площадки для общения и поддержания связи.
Среди сходств между казахами и немцами — преданность традициям и культуре своего народа. Даже мы, живя в Казахстане, поддерживаем традиции своего народа и народа Казахстана. Можно сказать, что мы мультикультурные.
Среди сходств между казахами и немцами — преданность традициям и культуре своего народа
Я люблю гулять по набережной, особенно сейчас, когда построили новый мост. Бывает, что я выхожу из дома и просто не могу узнать Астану. Это радует.
Я не планирую переезжать. Я вижу свое предназначение здесь, в Казахстане: «Где родился, там и пригодился».
Евгения Гизик, 34 года, родной город — Астана, участник семейного клуба Familie club Общественного Объединения «Общества немцев «Возрождение» города Астаны и Акмолинской области
Мои предки — поволжские немцы. Когда Екатерина II издала манифест, немцы могли основаться в Поволжье в качестве переселенцев.
Мой папа родился в Казахстане в 1959 году в Карагандинской области. Мои дяди также родились в Казахстане. Спустя некоторое время семья перебралась в Атбасар. Там папа познакомился с мамой. Мама наполовину украинка, наполовину белоруска. Бабушка, белоруска, приехала осваивать целину из Белоруссии. Она пережила войну в Белоруссии. То, что дочь выходит замуж за немца, было для нее чем-то немыслимым и неприемлемым. Она была против. Однако родители отвоевали свою любовь, и семьи со временем подружились.
У папы в семье было принято делать все по-немецки. Они соблюдали традиции и обычаи. Их прабабушка говорила с ними исключительно по-немецки. Это продолжалось до тех пор, пока старший брат папы не пошел в школу. Он столкнулся с трудностями, ему было сложно в социуме из-за незнания языка. Тогда в семье стали говорить на русском. И когда мой папа пошел в школу, он уже с такой проблемой не столкнулся. Но раньше по отношению к немцам было много предрассудков. Многие относились к ним негативно из-за национальной принадлежности.
Раньше в самом Атбасаре было много немцев, а за его пределами располагались целые немецкие поселения. Мой дедушка украинец жил в одном из таких поселков, и он хорошо говорил на немецком.
Я также родилась и жила в Атбасаре. Там же окончила школу. В истории нашей семьи был момент, когда все родственники переехали в Германию. В конце 80-х-начале 90-х Германия открыла границы и позволила этническим немцам вернуться на Родину. Первые родственники, которые уехали, сделали это в 1989 году. Комплексно уезжало более десяти семей. Все семьи подали документы, в том числе и наша, но мама не думала о том, что это произойдет так быстро и переезжать нужно будет через год-два. В семье моей мамы двое детей, и ее старший брат, уехав учиться в Россию, обосновался там. Она не решилась уезжать из Казахстана — она не могла оставить родителей одних. Когда пришли документы, мама решила, что она не будет уезжать. Папа ее поддержал, и мы остались в Казахстане. Наши последние родственники уехали в 1993-1994 годах. Мне же хотелось уехать в Германию, потому что не хватало общения с родственниками. Сейчас я понимаю, почему мама приняла такое решение. Я рада тому, как устроилась моя жизнь. Я училась в Астане, десять лет работала в различных банках.
Я рада тому, как устроилась моя жизнь
Мне всегда хотелось учить немецкий язык, но возможности не представлялось. Я училась в экспериментальном классе, и начиная со второго класса мы изучали английский язык пять раз в неделю. На курсы немецкого языка я пошла только тогда, когда окончила университет. Сейчас у меня уровень А1.
Когда у нас с мужем родился ребенок, мы решили отдать ее в немецкую гимназию. Наша дочь окончила третий класс, и мы вместе с ней учим язык. Моя дочь ходит в общество немцев с трехлетнего возраста. Там есть семейный клуб, проводятся семейные мероприятия, есть хоровая студия. Мы стараемся прививать интерес к родной культуре.
Нашей семье, а именно мне с братом, повезло, потому что мы жили и живем в среде, где празднуются два Рождества, две Пасхи, Наурыз. Мы соблюдаем как немецкие, так и русские традиции, едим различные блюда как немецкой кухни, так и казахской.
Я ценю, что в Казахстане приветствуются разные национальности и нет никаких споров. Никто не запрещает мне интересоваться моими корнями или культурой.
Я была в Германии трижды. Могу сказать, что были некоторые сложности с визой, но последняя поездка — в 2017 году прошла на ура. Тогда я, мой муж и дочь ездили на свадьбу сестры. На свадьбе было около 130 человек. Для немцев это много. Примерно то же самое, что у нас на свадьбе присутствовало бы 800 человек.
В целом немцы сдержанные и скрупулезные. У них все спокойно, по-семейному. А действия выполняются четко в определенное время, и никто никого не задерживает. Бизнес семейный и веками передается из поколения в поколение.
Те родственники, которые приезжают в Астану, поражаются архитектуре
Те родственники, которые приезжают в Астану, поражаются архитектуре. Они удивляются тому, как быстро появляются новые сооружения. Мой крестный приезжает практически каждый год и до сих пор не перестает удивляться. Немцам нравятся наши сладости, особенно «Казахстанский» шоколад. Они любят наш душистый чай и вкусное мясо. Немцы в Германии, когда собираются на большие застолья, готовят бешбармак, и это здорово. У них нет таких продуктов.
Казахстан с каждым годом становится более развитым, и сильно прибавляет. Мы растем и развиваемся. В дальнейшем я планирую жить в Казахстане.
Эдуард Штайнгауэр, 23 года, родной город — Астана, работник компании KTZ Express, филиала KTZOperator
Мои прародители приехали в Казахстан после Второй мировой войны. Жителей большей части Германии в свое время распределили по городам на сегодняшний день постсоветского пространства. Они попали в Казахстан, и после Германии для них тут было холодно.
Сложности появлялись во многих аспектах: от нехватки одежды и денег до отсутствия друзей. Мне кажется, что когда тебя насильно куда-то отправляют — это большая сложность.
Если говорить об отличиях в менталитете, то большая часть заключается в воспитании. У немцев все строго. У ребенка будет все, но он должен следовать заданным правилам. Несмотря на возраст, к нему будут относиться по-взрослому и спрашивать как со взрослого. Как только ребенок начинает говорить, то ему объясняют вещи, которые дети могут начать понимать на интуитивном уровне. В наших семьях сложно разбаловать детей.
Казахи гостеприимные. Немцы, которые уехали в Германию из Казахстана, переняли эту черту. Немцы, живущие в Германии, закрытые. Они дружат только со своими семьями и кланами.
Казахи гостеприимные. Немцы, которые уехали в Германию из Казахстана, переняли эту черту
Я не состою в каких-либо сообществах, и все немцы, с которыми я общаюсь, это мои родственники.
Астана для меня — прекрасный город. Он полон большим количеством памятных мест, связанных с детством и юностью. Например, набережная на реке Акбулак, где я четыре года занимался греблей, парк перед музеем Первого президента, проспект Республики, парки возле Пирамиды и EXPO. В Астане не так много зеленых мест, поэтому эти парки ценятся.
Казахстан не может не нравиться. Это моя Родина. Мне нравится казахская кухня, культура, люди. Все легко находят друг с другом общий язык. Я обожаю казы, бешбармак, конину.
Переезжать отсюда мне не хочется. В ближайшем будущем я хотел бы жить в Казахстане. А дальше — кто знает, как все сложится.
