Эльмира Каримова, родной город — Астана, 45 лет, директор департамента по управлению персоналом и оплате труда
Было
В советское время школа многое давала, я благодарна школе.
Мы учились во время перестройки, когда Союз разваливался, и я успела побывать в Комсомоле только до седьмого класса. Потом не стало ни Советского Союза, ни комсомольской организации. Хотя мне нравилось, что мы собирали макулатуру, металлолом, помогали ветеранам войны.
Я училась в Атырауской области в поселке Доссор. Я была пятым ребенком в семье, и когда пришла в школу, много слышала от учителей о достижениях своих сестер. Я должна была не уронить репутацию, которую заработали сестры.
В школе я увлекалась общественной работой. Помню, как я писала сценарий осеннего бала. А в 7 классе, 17 апреля в 1987 году, мы впервые провели день самоуправления. Я была председателем учебного комитета, и у нас было противостояние с учителями. Тогда учителя, как и сейчас, боролись за показатели в школе и уговаривали ребят, которые плохо учились, уходить в ПТУ после восьмого класса. А это были классные ребята, которые играли на гитаре, были лучшими спортсменами. Мы бунтовали против этого. А еще мы написали письмо директору школы о том, что отказываемся от пионервожатого, после того, как увидели ее сидящей на флагах отрядов вместе с друзьями, которые пили пиво и ели воблу. После этого меня вызвали представители районного комитета Комсомола и спросили, как мы будем без пионервожатого. Мы решили доказать, что можем без него и учителей. Так нам доверили провести день самоуправления. Директор школы в восемь утра вызвал меня и дал ключи от своего кабинета и сейфа. Он сказал, что там лежит печать школы, и что она стоит больше, чем его подпись. В этот день я отвечала за все: и чтобы свет горел, и пол был помыт. Мы собрали на линейку всю школу и заявили, что никто не может сорвать ни один урок, потому что если урок сорвется, учителя не поверят, что мы самостоятельные. На большой перемене мы провели физкультурную минутку, включили музыку, а вечером у нас прошла дискотека. Все дети были заняты: кто-то отвечал за дискотеку, кто-то за музыку, кто-то из дома принес магнитофон. Еще мы распределили, кто будет мыть полы. Я помню свои ощущения, когда вечером я передала назад ключи директору школы. Это объединило классы между собой, все подружились. И учителя посмотрели на наших хулиганов по-другому.
С другой стороны, в школе я столкнулась с несправедливостью. Мой преподаватель русского языка и литературы была для меня примером самого несправедливого человека. Я шла на золотую медаль, и она поставила мне четверку, из-за чего я не получила золотую медаль. Я была случайным свидетелем ее разговора с директором школы, и они тогда переживали, что если я не поступлю в институт, то под сомнения поставят их труд и скажут, что раз Каримова не поступила в институт, а вы ей дали золотую медаль, значит, ваша медаль ничего не стоит. Они испугались и завалили меня на сочинении. Но через несколько лет я встретилась с этой учительницей, она извинилась и сказала, что после меня таких сочинений никто больше не писал.
Директор школы в восемь утра вызвал меня и дал ключи от своего кабинета и сейфа
При этом у меня была замечательная учительница по математике, которая прививала столько любви к предмету. У нее был порок сердца, и были дни, когда она не могла приходить в школу. Тогда мы всем классом ходили к ней домой, заваривали чай, садились вокруг нее, и она объясняла тему.
В мое время в школе было интересно. В ауле было мало секций, в основном спортивные, еще была музыкальная школа. Месяц обучения игре на пианино стоил семь рублей, это было дорого для нашей семьи. Поэтому мы сами придумывали для себя развлечения — то готовили сценку, то рисовали стенгазеты.
Стало
С сегодняшней школой я столкнулась после того, как окончила институт и начала работать детским психологом. Я посещала школы и удивилась, как в них много агрессии. А когда у меня родилась дочь и мы стали посещать образовательные учреждения, я увидела, что может быть и по-другому. Моя доченька ходила во Дворец школьников на Набережной, и у нас только теплые воспоминания об этом периоде, я благодарна педагогическому коллективу, который там работает.
В первый класс мой ребенок пошел в 60 школу, и я узнала, что школа небезопасна в физическом плане. В первую неделю на нее упал шкаф, но, слава Богу, все обошлось. А второй урок, который мой ребенок принес со школы, был, когда она сказала: «Мама, оказывается, взрослые бывают неправы». И когда она оканчивала начальную школу, мы понимали, что она там дальше оставаться не может. Меня все устраивало в вопросе обучения, но не устраивало в вопросе воспитания. Я начала искать новую школу, смотрела на рейтинги, заходила в школы посмотреть, как все устроено. И я отдала ее в ту школу, в которой дети спросили, не нужна ли мне помощь. Это ключевой момент, почему мой ребенок учится в 6 гимназии. Несмотря на то, что мы живем на левом берегу, и она час добирается до школы.
В сегодняшней школе стало много коммерции и мало души, она перестала направлять детей на внутренний рост и на помощь друг другу
В сегодняшней школе стало много коммерции и мало души, она перестала направлять детей на внутренний рост и на помощь друг другу. Теперь у детей формируют понятия, что успешный человек — это бизнесмен, тот, у кого есть деньги. Мне кажется, мы калечим детей такой политикой. Я сильно вздрагивала, когда приходила и слышала, как в первом классе одноклассники дочери говорили: «Меня привез водитель». Мне кажется, это ненормально, когда ребенок в шесть лет говорит «водитель», почему не «дядя Серик» или «Иван Петрович». И если раньше мальчикам говорили, что девочек нельзя обижать и нужно пропускать вперед, потому что они слабее, то сейчас я слышу: «Почему ты не встал в первую линию? Нужно было оттолкнуть эту девочку и выйти вперед». Мы говорим детям, что наглость — это второе счастье, что нужно всех распихать и пробиться вперед.
За результативностью на ЕНТ и цифрами мы потеряли главное и ценное — воспитание детей. Они могут не быть математиками, не знать правил русского языка, но они должны не растерять человеческие ценности.
Будет
Школа должна уйти от цифр и показателей и больше окунуться в национальные корни. Я приветствую, что сейчас есть абаеведение в школе, но возмущаюсь тому, как оно преподается. Нужно черпать наше национальное, упаковывать в современную упаковку и давать детям.
Многие предметы уже устарели. Например, можно пересмотреть физическую культуру. Было бы круто, если бы такие люди, как Марат Жыланбаев, собирали всех желающих школьников и учили их правильно бегать. Я за такие уроки физкультуры. А на уроках труда для девчонок было бы круто показывать, как правильно делать макияж, подбирать цвета в одежде. Рассказывать им про правильное питание, калории, учить готовить.
Я бы хотела, чтобы в школе будущего было много мужчин-преподавателей.
Педагогические вузы должны отбирать эмоционально зрелых людей, эмоциональная зрелость — это не про возраст. В школе должны работать не инфантильные люди, а люди с правильными моральными ценностями и жизненным опытом. Учителям нужно давать возможность ездить на конференции, их нужно поощрять такими выездами. И не нужно бояться хулиганов и двоечников, потому что эти дети дают настоящий вкус жизни. Среди них много лидеров, ребят, которые пользуются уважением среди сверстников, и нужно правильно это использовать.
Мы должны вложить в образование душу, чтобы дети в школе были счастливыми
Я хочу, чтобы в школах учителя владели несколькими языками, чтобы казахский язык преподавался на казахском, а английский — на английском. И чтобы учебники казахского языка были такими же красочными, как и учебники английского.
Мы должны вложить в образование душу, чтобы дети в школе были счастливыми.
Когда появится возможность, я хочу открыть детский сад или школу. Потому что у нас столько ресурсов для того, чтобы наши дети жили в правильном обществе, любили жизнь и могли ею наслаждаться.