О нас
Зейнеш. Мы с Умирзаком познакомились в Алматы, когда я попала на киностудию в качестве ассистента режиссера по актерам. А у ассистента по актерам нет работы, пока не начнутся съемки фильма. Я просто слонялась по киностудии, когда второй режиссер решил, что хватит мне ходить без дела и можно хотя бы пойти помогать художнику-постановщику. А им на той картине как раз был Умирзак. Меня завели в заставленную мастерскую, где была целая куча невероятно затейливых вещей: недописанные картины, много старинного реквизита, каменная плита с арабской вязью, эмирские халаты… — и среди всего этого сидел эффектный мужчина с длинными волосами.
Он пытался произвести на меня впечатление, травил байки со съемочной площадки и рассказывал много интересного про работу в кино. Потом он упомянул, что вместе с Кирой Муратовой работал над фильмом «Перемена участи» и даже играл там одну из ролей. А для меня на тот момент это был один из самых значимых фильмов из недавно просмотренных. Оказалось, что Умирзак играл в нем очень запоминающегося персонажа — суетливого восточного клерка в адвокатской конторе. Меня это сильно поразило, мы стали много разговаривать вообще про кино, так и познакомились.
Умирзак. Я обратил внимание на Зейнеш еще до нашего знакомства. Она прошла рядом со мной, и я увидел ее глаза: глубокие, красивые и живые. Они запали мне в душу еще тогда.
Зейнеш. Это был очень энергетичный период для съемочной группы фильма «Гибель Отрара». Команда только досняла тяжеленную, огромную историческую картину, которая снималась в условиях почти полного безденежья. Это были голодные 1991-1992 годы, а проект был масштабный. Было тяжело, но фильм получился достойный, он получил много наград, в том числе и первую госпремию независимого Казахстана. Они только смонтировали фильм, были на взлете, от них шло сияние. Звездная пыль была вокруг всей команды, поэтому я не могла не обратить внимания на Умирзака.
Умирзак. В кино обычно приходит много людей, особенно молодых ребят, постоянно происходит обновление. Поэтому порой бывает сложно запомнить человека. Здороваешься и понимаешь, что где-то видел, а на самом деле не помнишь, кто это такой. А бывают люди, которых запоминаешь раз и навсегда. Зейнеш была такой.
Нашей семье в этом году 25 лет.
Зейнеш. Нам все время было интересно общаться друг с другом.
Умирзак. Мы рисовали, готовили еду, гуляли по Алма-Ате. У нас было много общих интересов, постоянно было о чем поговорить.
Зейнеш. Расписались мы позже. Мы просто стали жить вместе, а через 6 лет уже была Марияшка, и, так как нужно было сделать ей документы, мы расписались.
Нам все время было интересно общаться друг с другом
Об Астане
Умирзак. В 2003 году мы приехали сюда из Алматы по приглашению телевидения. У нас даже есть фотография: три человека и четыре большие китайские сумки. Это все, с чем мы приехали сюда и жили первое время. Постоянно переезжали, меняли квартиры, но это нас не угнетало.
Зейнеш. Унывать было некогда. Чем мне понравилась Астана, так это тем, что здесь было столько незаполненных ниш для художников, дизайнеров, было так много работы, столько заказов, клиентов, знакомств, деятельности. Я люблю активность, поэтому мне сразу здесь понравилось, и я ни разу не пожалела о том, что мы переехали.
Умирзак. Сейчас наша семья живет на два города. Я чаще работаю на киностудии в Алматы и снимаю кино, а семья больше времени проводит здесь.
Я не могу быть равнодушным к Астане, потому что этот город строился на наших глазах. У нас есть много старых фотографий, где на левом берегу торчат только так называемые «Зажигалка», «Элеватор», Байтерек с Ак Ордой и недостроенная мечеть, а между ними ничего нет. Я как художник очень люблю рисовать старую Астану, обжитые улицы, настроение прежнего города.
Зейнеш. Мы любим правый берег. Это для нас не столько историческая часть, сколько ностальгическая. Там жило до нас столько разных людей, прожилось столько судеб. Там есть свой особенный дух, жизнь.
Умирзак. С моей точки зрения архитектура пространства левого берега Астаны для человека еще немного необжитая. Острая, стеклянная, бетонная и холодная.
Зейнеш. У меня есть профессиональный, дизайнерский взгляд на Астану, обусловленный моим художественным восприятием. С определенных ракурсов левый берег мне нравится, я оцениваю его на «пятерку», но я не могу сказать, что мне хочется там гулять.
Я помню, как Мариям отреагировала на местный холод. Мы впервые привезли ее в Астану, ей было 3-4 года. Умирзак оформлял Президентскую елку и под Новый год мы приехали его навестить. Была лютая зима, свистел ледяной ветер, и у маленькой Мариям от холода слезились глаза, а она не понимала, почему это происходит и ужасно злилась.
Мариям. Сейчас в Астане мне нравится больше, чем в Алматы. Это абсолютно мой город. Мне комфортно и на левом, и на правом берегу.
Я не могу быть равнодушным к Астане, потому что этот город строился на наших глазах
О семье
Зейнеш. Мы с Умирзаком два холерика, поэтому у нас итальянская семья. Мы быстро ругаемся и быстро миримся. У нас смежные профессии, общий культурный бэкграунд, пересекаются интересы, но мы разные. Я люблю все делать быстро, а Умирзак медленный. Мы чувствуем по-разному и двигаемся по-разному. Когда у Юрия Николаева спросили, хотел ли он когда-нибудь развестись с женой, он ответил, что убить хотел, а развестись — никогда. Наверное, это из той же серии.
Умирзак. Когда готовит Зейнеш, то все шкварчит, булькает и быстро режется. А я люблю все нарезать, все подготовить и только потом приступать к процессу приготовления. Спокойно и размеренно.
Зейнеш. Семейные ценности — это не сусальные картинки, это когда несмотря на все сложности вы принимаете решение оставаться вместе. У нас бывали тяжелые времена, когда стоял вопрос о том, будем ли мы существовать в том же составе. Эта ситуация нас всех «повзрослила». Кризис заставил многое осмыслить. Сейчас мы осознаем себя семьей, хоть и живем на два города. И это и есть для нас современный формат жизни.
Большой культурный бэкграунд и интеллигентность помогли преодолеть кризис и услышать друг друга. Интеллигентность — это умение понимать состояние других людей. Я благодарна Умирзаку, что в какой-то момент он открыл сердце и услышал меня. И я тоже стала его слышать. Это все нелегко, но оно того стоит. Вознаграждение — это совершенно новое качество близости. Сейчас я могу сказать, что мы очень близкие люди, и есть осознание того, на чем зиждется эта близость.
Может, потому что мы с Умирзаком интроверты, у нас есть большая потребность жить в своем мире. Это желание простраивать свою жизнь согласно внутренним ритмам. Например, я люблю громкую музыку с утра, а Умирзак этого не любит. Получается, когда люди живут вместе, кто-то должен чем-то жертвовать, уступать. И такой формат жизни, когда мы разъезжаемся, съезжаемся, успеваем соскучиться, потом делаем вместе ремонт, ездим куда-то, нам очень подходит. Моя работа связана с Астаной, Умирзака — с Алматы.
Дочь уже взрослая, и ей не нужна наша опека. В такой период, когда взрослеют дети, тебе сначала становится грустно, а потом радостно. Ты, наконец, начинаешь принадлежать самому себе и начинаешь понимать кто ты, чего ты хочешь от жизни. И это делает тебя счастливым.
Умирзак. Я очень благодарен жене за то, что она подарила мне такую дочь. У нас с Зейнеш разница в возрасте — 13 лет. И зачастую две мои любимые женщины называют меня папой. Я люблю заботиться о них, люблю кормить их, готовить для них, у них нет проблем, когда я рядом.
Зейнеш. Мы гурманы — любим и есть, и готовить, и ходить по магазинам в поисках продуктов.
Главная семейная ценность, которая нами осозналась и потому укрепилась — это поддержка друг друга. Мы всегда это делали, но делали интуитивно, это была безусловная любовь. Сейчас мы делаем это осознанно.
Мариям 4 года отучилась в университете искусств на киноведа. Когда наступила пора писать дипломную, ей предлагали писать на тему работы художника-постановщика в кино, то есть взять за основу и изучить папину деятельность. И это было бы логично. Но на самом деле тема художника-постановщика в современном казахстанском кино очень печальна, потому что эта профессия практически вымирает. Доводится работать не в тех условиях, в которых хотелось бы, потому что бюджеты очень скромные, а профессия фантазийная, и столько всего хочется сказать. Поэтому это не лучшая тема для диплома. Но есть много других вопросов о казахском кинематографе, на которые хотелось бы поискать ответы. Поэтому я предложила Мариям писать о чем-нибудь остром. Я должна была в этой ситуации поддержать своего ребенка. И я предложила помощь, потому что я сама исследователь, и получилось, что я практически показала ей полугодовой мастер-класс как пишется исследование. Тема звучала так «Адильхан Ержанов: эволюция взглядов и киноязыка в трилогии о доме». По сути это получился рассказ о трех десятилетиях казахстанского кино эпохи независимости с точки зрения моделирования и поиска нового Дома. Я очень горжусь нашим с ней сотрудничеством и тем, что у нас получилось в итоге. Мариям предложили развить тему и выпустить на основе дипломной работы книгу.
Еще одна из наших семейных ценностей — для нас совершенно не важен официоз. Мы достаточно уверенные в себе люди, мы не гоняемся за признанием, но когда это происходит, мы приятно удивляемся. У Умирзака есть премия за фильм «Гибель Отрара», также «Байтерек» за фильм «Сардар» и совсем недавно ему вручили премию «Тулпар» киноакадемии Казахстана в номинации «Лучший художник года» за фильм «Казахское ханство». Оценка твоей работы, а работа художника кино достаточно сложная и трудоемкая, — это всегда приятно.
В нашей семье есть обязательная традиция — 5 o'clock. Где бы ты ни был, что бы ты ни делал, в 5 часов мы все бросаем и садимся пить чай.
Умирзак. Еще одна наша традиция — уже на протяжении 22 лет, каждый год осенью мы стараемся сфотографироваться всей семьей на фоне желтеющего дерева.
Зейнеш. Первую фотографию мы сделали, когда Марияшке было полгода. Умирзак работал на сериале «Перекресток», а мы с Мариям гуляли на киностудии. Алан, член съемочной группы из ВВС, увидел, как мы втроем стояли на фоне ярко-желтого осеннего клена, и сфотографировал нас на память. Теперь у нас много таких фотографий разных лет.
Главная семейная ценность, которая нами осозналась и потому укрепилась — это поддержка друг друга
Состояние духа на сегодняшний момент
Зейнеш. У меня прекрасное состояние духа, много планов жить и творить. Есть идея создания многопрофильного блога. Я хочу создать такой ресурс, который бы объединил те направления человеческой деятельности, которые интересны лично мне и в которых я могла бы делиться полезной информацией: дизайн, кулинария, коммуникации, отношения, fashion. Сейчас, в свои 52 года, я остро чувствую, что люблю жизнь. И люблю ее такой, какая она есть. Во всей ее простоте и глубине одновременно. И что бы ни происходило со мной, что бы я ни делала — я делаю с любовью. В общем, быть счастливым, возможно, не так сложно, как это иногда кажется. Для начала надо просто влюбиться в сам феномен жизни.
Умирзак. Я в том возрасте, когда ценишь просто саму жизнь во всех ее проявлениях. И ценишь ее именно сейчас. Не убегая в думы о прошлом или будущем.
Мариям. Сейчас, пока есть возможность, я просто плыву по течению — куда занесет, туда занесет. И благодаря родителям ко мне приходит осознанность. За это им большое спасибо.