Рашид Нугманов

О СЕБЕ

У меня не нордический характер. Я могу быть и нежным, и резким, и добрым, и злым, и вредным. Во мне есть все, что есть в каждом человеке. Иногда у меня бывают неконтролируемые вспышки, и я пытаюсь с этим бороться. Стараюсь сдерживать себя, лелеять доброту.

Когда я подружился с Цоем, в Ленинграде я постоянно останавливался у него. Мы разговаривали до утра, а утром шли в бар, где была определенная публика, которая лезет без очереди. Я как горячий алмаатинский парень мог полезть в драку. А Виктор, несмотря на свою молодость, всегда приводил меня в чувство. И вдруг я начал понимать, что, хотя он и был моложе, его уравновешенность позволяла ему быть цельным человеком.

У меня до сих пор очень много детского в характере. И это хорошо и нормально. Но я всегда стараюсь смотреть на себя более серьезными глазами.

Я очень люблю своих детей и родителей.

Люблю женщин. Без женщин нет любви, они ее олицетворение.

Люблю свою профессию. В ней мне нравится возможность понять самого себя. Сначала я учился и работал архитектором, потом много путешествовал, а после этого кардинально изменил свою жизнь и стал режиссером. У меня постоянно какие-то изменения, потому что мне не комфортно заниматься одним и тем же делом слишком долго. Наверное, это еще потому, что я нахожусь в постоянном поиске себя. И чем больше разных занятий, тем больше возможности сосредоточиться на себе.

Понимая себя, начинаешь понимать, что такое жизнь и что тебя окружает. Несмотря на то, что я режиссер и работаю с актерами, рассказываю истории про других людей, вымышленных или реальных, на самом деле я все преломляю через свое восприятие. А творчество — это именно тот инструмент, который позволяет познать себя.

В свое время меня привлек Нью-Йорк, но не своими небоскребами, а тем, что там огромная концентрация творческой энергии на один квадратный метр. Например, в один вечер можно ужинать с легендами, об обществе которых ты даже не мог мечтать. Послушав концерт Дэвида Бирна, основателя музыкального коллектива Talking Heads, идешь ужинать вместе с ним и его супругой, и к нам за стол присаживается Роберт Раушенберг и Рой Лихтенштейн. Эти люди — два столпа, которые создали поп-арт. Когда я изучал архитектуру, эти люди казались мне иконами, а теперь они сидели передо мной.

Я достаточно пожил и понял, что наибольшее удовлетворение получаешь, когда приносишь это удовлетворение, радость другим людям. В молодости человек более эгоистичен. А, оказывается, есть наиболее высокие степени счастья. Например, сейчас мы организовываем фестиваль кино «Евразия». Этот фестиваль — мост между культурами Запада и Востока. В этом году он пройдет в 12 раз. Для зрителей это возможность насладиться классными фильмами и узнать, что творится в мире кино помимо голливудских блокбастеров. Это будет уникальная неделя культурного кровосмешения.

Меня с детства привлекала работа в команде. Я живу коллективом. Главное, что я вынес для себя из первого образования, это то, что архитектуру невозможно создавать в одиночку, это коллективное искусство. И это научило меня тому, что, когда ты собираешь коллектив, ты создаешь нечто, что больше суммы частей. Кино — это тоже коллективное искусство. Команда создает кино, не режиссер.

Даже сейчас, делая фестиваль кино, я не делаю его один. Я не считаю себя визионером, который собрал людей для того, чтобы они осуществляли мое видение. Я не знаю этого видения, но когда люди собираются, оно складывается из сотворчества. Возникает что-то необъяснимое, магическое.

Для меня принципиально важна надежность, верность слову, себе и людям, которые от меня зависят.

ОБ АЛМАТЫ

Я родился в этом городе. Алматы — это тот город, где я чувствую себя как рыба в воде. Именно здесь я дышу, черпаю вдохновение, чувствую себя спокойно.

В душе я кочевник. Я из тех людей, которые не могут сидеть на месте, я живу, когда двигаюсь. А когда такие люди застывают на одном месте, физически или морально — они начинают потухать. Поэтому я часто покидаю Алматы и испытываю от этого огромное удовольствие. Но каждый раз, возвращаясь сюда, я успокаиваюсь, словно вернулся в материнское лоно. Алматы для меня — это мать.

Люблю Тулебайку, я сбился со счету, сколько раз ее пересек. Потому что мы жили на Джамбула-Толебаева и я учился в 56 школе с первого по десятый класс, и по несколько раз на дню ходил туда-сюда.

До поступления во ВГИК я написал документально-художественный роман «Король Брода». Потом, когда я поступил, на его основе создал еще и сценарий, посвященный Алматы, тому уникальному времени, когда в городе царил дух совместного проживания жизни. Раньше люди выходили на улицу, во дворах играло много детей. Отцы выносили столы на улицы, играли в преферанс, пили чай, жены обсуждали вопросы бытия, а над лампочками летали мотыльки. Этот особый дух для города потерян, он перекочевал в многочисленные кафе. Если я когда-нибудь сниму фильм об Алматы, то использую эти элементы.

НЕРАВНОДУШНЫЕ ЛЮДИ И ВДОХНОВЕНИЕ В ИХ ЖИЗНИ

Вдохновение — это капризная штука и большинство людей не могут его контролировать.

Источники вдохновения могут быть самыми неожиданными. Проснулся, увидел луч света или что-то еще, и это вызвало целый рой эмоций. А за эмоциями пошли какие-то воспоминания, а за воспоминаниями начала работать фантазия.

Может вдохновить и вечер, проведенный с друзьями, и личные отношения, книга или фильм. Всегда ловлю себя на мысли, что за просмотром фильма думаю, что бы там украсть или развить.

Музыка всегда была для меня важным фактором подпитки. Когда я создавал архитектурные проекты, музыка, как ни странно, вызывала какие-то решения. Говорят: «Архитектура — это застывшая музыка». В кино для меня тоже важен звукоряд. Я из тех режиссеров, для которых кино в равной степени состоит из изображения и звука.

СОСТОЯНИЕ ДУХА НА СЕГОДНЯШНИЙ МОМЕНТ

Приподнятое. Дух живет хорошо, когда занимаешься делом, которое нравится. Мы делаем то, что нужно людям и вкладываем в это дело душу. Когда снимали «Иглу», у нас было неоднозначное отношение к тому, дойдет ли фильм до зрителя или нет. Многие считали, что мы работаем «на полку» и говорили, что нас закроют. Ведь «Игла» — фильм о наркомании в Советском Союзе с кочегаром в главной роли, который находился в черных списках КГБ. Тогда мы решили делать картину без всяких границ и вложили в нее часть себя. Мы знали, что если это нравится нам, то понравится кому-то еще.