Александр Голота

О СЕБЕ

Я тихий и спокойный. Люблю уравновешенность во всем. Спокойствие для меня — это отсутствие сумбура в мыслях, действиях, когда практически нет ничего неожиданного. Спокойствие — это игра в шахматы. Когда учился в школе, в восьмом классе, потом в техникуме, играл с второразрядниками. А на шахте, где я работал, было принято играть в шахматы и бильярд.

Иногда я люблю посетить места, где прошло мое детство: погулять по старым уголочкам, проехать по поселку, где жили бабушка с дедушкой, посмотреть на домик, который покосился, но еще стоит.

Люблю своих детей вне зависимости от того, большие они или маленькие. Я уважаю их выбор, и помогаю им по мере возможности, не мешаю.

Естественно, люблю то дело, которым занимаюсь. Родители всю жизнь были заняты в производстве, поэтому я вырос в этой среде. Мои дедушка и отец сами мастерили мебель. Мы строили себе дачи, поэтому инструменты держать в руках умеем и на станках работать тоже. Своя атмосфера, ритм жизни, запах производства — мне это ближе всего.

Я люблю бывать на природе, выезжаю на рыбалку и охоту. С охотой в последнее время тяжелее, а на рыбалке бываем почти каждую субботу. На охоте я люблю тишину, особенно на зимней охоте. Идешь после морозов в поисках зайчика в степь и слушаешь, просто слушаешь: кристаллики льда на траве колышутся и перезваниваются. В городе этого не услышишь. Тишина, шум ветра — все это поглощает и освобождает от мыслей и забот.

Люблю дорогу, ехать куда-нибудь, без разницы куда, лишь бы ехать. Права я получил в 1984 году прошлого века. В свое время поездил за рулем, 1000 километров в день для меня — это нормально.

Я живу сплошными заботами. На работе — это хозяйство. Производственное предприятие, каким бы оно ни было, маленькое или большое, это хозяйство со своими ежедневными болячками.

На работе, как и у всех людей, занятых производством, у меня есть свои стандарты поведения в коллективе, с клиентами, с посторонними людьми. То, что в нас заложили мама с папой, то мы и несем, те представления о порядочности, о том, как надо поступать.

Когда я уходил в свободное плавание, отец сказал: «Авторитет зарабатывается годами, а потерять его легко». Из этого все формируется: поведение, отношение с людьми — все должно быть честно, открыто. Я стараюсь не врать. Жизнь поворачивается так, что если врешь где-то вначале, потом общаясь с людьми можно запутаться. Я могу не дать информацию полностью, но всегда говорю как есть.

О КАРАГАНДЕ

Караганда — это дом, мама и детство.

В Караганде мне нравится ритм жизни, он более спокойный, чем в Астане или Алматы, но пошустрее, чем в Петропавловске.

Когда я был маленький, строился новый город, а сейчас он уже старый. Центр города перемещается в новые районы, а старая часть, с которой начинался город, пока еще процветает. Помню, как Караганда трансформировалась, преобразовалась в то, что она сейчас представляет собой. Раньше все казалось большим, красивым и бескрайним. Только позже, когда я побывал в других городах, понял, насколько Караганда небольшая, компактная и уютная.

Раньше было много технических заведений, которые хорошо готовили кадры. Когда я учился, у нас была мощная производственная база, и образование было тесно с ней связано. Люди выходили из вуза не только с теоретическими знаниями, а имели практические навыки, потому что были стажировки на предприятиях. Сейчас, к сожалению, образование стало другим, в черте города осталось мало промышленных предприятий. Жалко, что город потерял статус промышленного. Потому что там, где есть производственная работа, есть будущее для людей, занятость, образование, рост в сознании людей, культурный рост. Хотя, может быть, с экологической точки зрения, город стал чище.

Раньше ритм жизни в городе был интересный, потому что было много шахт. А что такое шахта? Это непрерывный график работы, четыре смены, одни люди едут со смены, другие — на смену. Ночью город жил своей определенной жизнью, сейчас такого нет. Другие предприятия работали с восьми утра, наше предприятие и сейчас работает с восьми, но для многих непривычно работать с восьми утра до пяти вечера.

Казахстанцы, в частности карагандинцы, свободные в эмоциях, в отношении друг к другу, открытые и добрые люди.

НЕРАВНОДУШНЫЕ ЛЮДИ И ВДОХНОВЕНИЕ В ИХ ЖИЗНИ

У меня были разные этапы в жизни. Я не могу делать что-то просто, потому что я должен делать для кого-то. Если есть для кого, я буду делать бесконечно, и отсюда рождается вдохновение.

Волна жизни билась вверх, когда рождались дети. Это очень вдохновляет.

Появляется потребность делать что-то конкретное, ты берешь и делаешь. Например, еще вчера не хотелось загружать себя какими-то заботами, а как приходит вдохновение, это перестает быть заботой, и становится просто необходимостью. Из этого черпаешь моральные и физические силы.

Жизнь меняется. Но тот бизнес, который у меня есть, будет жить и мотивировать.

СОСТОЯНИЕ ДУХА

Как сказал герой одного фильма: «Эх, Марфуша! Нам ли быть в печали?!», — нам нельзя ни расслабляться, ни раскисать. Мы должны мало того, что сами быть на позитиве, но и позитивом заряжать всех окружающих, особенно свой коллектив.